– Вперед! – сказал он. – Особо скорость не набирай. Налевоповорачивать не станем, а то еще столкнемся с какими-нибудь патрульнымимашинами. Заворачивай направо, а потом еще раз направо в миле или около тогоотсюда. Мы окажемся на улице Честнат, по которой выберемся на Сикаморскуюдорогу. По ней вернемся в город.

Как только Делла Стрит сделала первый поворот направо,Мейсон посмотрел в зеркало заднего обзора. Он внезапно пригнулся на сиденье.

– Что случилось? – спросила Делла Стрит.

– Две полицейские машины заворачивают с Главнойавтомагистрали, – сообщил адвокат. – Да, мы едва успели.

Вернувшись в контору, Мейсон увидел сияющего Пола Дрейка.

– Мы впереди полиции, Перри, – сообщил детектив.

– Каким образом?

– У нас есть номер водительского удостоверения ДжексонаЭгана.

– И какой это номер?

– Z четыреста девяносто пятьсот пятьдесят три.

– Тебе удалось что-нибудь по нему выяснить?

– Здесь нам опять повезло. Я связался со своимпредставителем в Сакраменто. Он отправил человека в транспортный отдел.Водительское удостоверение с этим номером было выдано Джексону Эгану,проживающему в Чико, небольшом городке в двухстах милях от Сан-Франциско вдолине Сакраменто.

– Адрес у тебя есть?

– Есть. И физическое описание имеется. Оперативник в Чикопрямо сейчас занимается этим Джексоном Эганом.

– Описание с водительского удостоверения? – уточнил Мейсон.

– Да, – кивнул Дрейк и зачитал из блокнота: – Мужского пола,тридцать пять лет, рост – пять футов десять дюймов, вес – сто семьдесят фунтов,темные волосы, голубые глаза.

– Это поможет. А теперь, Пол, объясни мне, что вот этотакое, черт побери.

Мейсон снял крышку.

– Отличная модель магнитофона с высокой точностьювоспроизведения. Работает на нескольких скоростях. Например, один и семьвосьмых дюйма в секунду или три и три четверти дюйма в секунду. Если тыустановишь один и семь восьмых, то одна сторона пленки будет воспроизводиться втечение трех часов.

– Ты разбираешься в том, как работает данная конкретнаямодель? – спросил Мейсон.

– Прекрасно. Мы их используем в работе. Это первоклассныймагнитофон. Очень высокого качества.

– Давай послушаем, что записано на пленке, – предложилМейсон.

– Пленка тоже хорошего качества, – заметил Дрейк, включаяаппаратуру в сеть. – В зависимости от длины пленки при скорости три и тричетверти дюйма в секунду она будет воспроизводиться час или полтора. Если тыустановишь один и семь восьмых дюйма в секунду, то это будет три часа.

– А какой смысл в разных скоростях? – поинтересовалсяМейсон.

– От нее зависит точность воспроизведения. Семь с половинойдюймов – для музыки, три и три четверти – для человеческого голоса, если тебенужна высокая точность, но вполне удовлетворительная запись получается и приодной и семи восьмых.

– Ладно, давай слушать, что на пленке.

– Наверное, аппаратура уже достаточно разогрелась.

Дрейк нажал на кнопку воспроизведения.

Пленка начала медленно двигаться и наматываться на вторуюбобину, касаясь головки воспроизведения.

– Похоже, ничего не записано, – через минуту заметил Дрейк.

– Надо полностью удостовериться.

Они сидели и смотрели на не издающий никаких звуковмагнитофон в течение трех-четырех минут.

– Ничего нет, Перри, – покачал головой Дрейк.

Мейсон в задумчивости глядел на аппаратуру.

– Конечно, что-то может оказаться на другой стороне, –продолжал Дрейк. – Запись производится на обе стороны. Ты записываешь на одной,затем переворачиваешь пленку и записываешь на другой.

– Переверни ее, – попросил Мейсон. – Давай послушаем вторуюсторону.

Дрейк выключил магнитофон и перевернул пленку. Какое-товремя тоже ничего не было слышно, потом внезапно прозвучал женский голос:

– …я сама сыта по горло. Можно выдержать лишь определеннуюдолю этой позолоченной…

Последовала тишина.

Дрейк попробовал покрутить различные регуляторы. Никакихзвуков больше не было.

– Ну? – спросил Мейсон.

Дрейк покачал головой.

– Ничего не понимаю, – признался детектив.

– Давай теперь заглянем в коробку из второго пакета, –предложил Мейсон. – Что там такое?

Дрейк открыл крышку. У него заблестели глаза.

– А вот это на самом деле что-то, – сообщил он.

– Объясняй.

– Настенный шпион.

– А яснее, Пол?

– Очень чувствительный микрофон. Прикрепляешь его к стене испокойно слушаешь, о чем говорят в соседней комнате. Можешь переводить звук напленку. Тогда подсоединяешь наушники и по мере продвижения пленки слышишь, чтозаписывается. Он подключался к этому магнитофону, Перри. Приспособленияиспользовались для подслушивания, а потом запись на пленке стерли. Онипрекратили стирать за несколько дюймов до конца второй дорожки. Таким образом исохранилась эта фраза.

Мейсон обдумал слова детектива.

– Зачем Теду Балфуру было что-то подслушивать, Пол?

– Или просто развлекался, или пытался над кем-то пошутить,или следил за девушкой, – предположил Дрейк. – Я сейчас могу тебе предложитьсотню возможных вариантов, Перри.

Мейсон кивнул.

– Или следил за новой женой дяди, – добавил Мейсон.

– И работа закончилась убийством?

– И работа закончилась тем, что на него попытались повеситьубийство, – заметил Мейсон.

В боковую дверь кабинета Мейсона постучали.

– Это моя секретарша, – заявил Дрейк, прослушав ритмкодового стука.

Делла Стрит открыла дверь.

– Пожалуйста, передайте это мистеру Дрейку, – попросиладевушка, вручая Делле Стрит телеграфный бланк.

Делла Стрит протянула его Полу Дрейку.

– Черт побери! – воскликнул сыщик.

– Что там? – спросил Мейсон.

– От моего человека в Чико поступила телеграмма. Вотпослушай: